С изящной каменной балюстрады - орлиного гнезда на головокружительной высоте замковой башни - город казался бесконечным. Простирался до самого горизонта, сколько хватало взгляда, выпускал к низкому сизому небу облака дыма, затягивающие крыши сплошным серым смогом, глушащим запахи и звуки. Из-за этой пелены кривые росчерки улиц казались смазанными, тонкими, как нити, а людей и игни, сновавших по ним, и вовсе не было видно.
Здесь, на высоте, дул лишь холодный, пронзительный ветер, сносящий прочь миазмы и зловоние города. Присцилле, облокотившейся на парапет, он приносил меланхоличное, мечтательное настроение. Трепал длинные черные локоны Хозяйки воронов, раздувал полы темного, шитого серебром одеяния.
Ее город. Ее гордость, вершина всех ее планов, интриг, замыслов и действий. Второго такого нет больше во всей Мавэнне, превосходит его лишь Золотой город Императора. Один только вид его холодных утренних улиц, один только взгляд на мощь раскинувшегося за ее спиной Ар-Теанна - огромного замка, возвышавшегося над равниной Эшесса - был для третьей принцессы тем, что заставляло сердце колотиться быстрее.
- Ты только взгляни, - тихо проговорила она, постукивая по перилам длинными белыми пальцами. - Каждое утро они просыпаются, поднимаются с кроватей, выполняют свою маленькую работу, едят, пьют, трахаются, убивают друг друга, рожают себе подобных, тратят деньги и плодят отбросы. Сколько жизни! И все это - с мыслью о том, что эта жизнь каждым своим мигом подчинена особой цели, - Присцилла обернулась, лениво потягиваясь, и прислужник, молодой человек с бугристым шрамом вместо рта, пересекающим узкое лицо, поспешно кивнул. Молча, как всегда. За это она и держала их, своих Безмолвных теней, идеальных собеседников, чье мнение никогда ее особенно не интересовало, неслышно ступающих, безукоризненно послушных и никогда не противоречащих. - Мы - эта цель и сердце всей этой жизни, она пульсирует и бьется в такт нашему дыханию. Там, внизу, они рыдают, когда мне грустно, умирают от счастья, когда я веселюсь, трепещут от страха, когда я гневаюсь. Вот за что я люблю Эшесс, Риах. Жизнь, полностью подчиненная мне - вот, что он такое.
Риах склонил голову, по обыкновению соглашаясь с повелительницей, бесстрастное лицо, безупречно красивое, если не считать шрама, не дрогнуло. Когда на Присциллу находило такое настроение, она была щедра, говорлива, весела... и непредсказуема.
Хозяйка воронов оперлась на руки и легко вскочила босыми ногами на самый край парапета, балансируя над раскинувшейся внизу пропастью города. Ветер тут же рванул ее в сторону - Присцилла раскинула руки, сохраняя равновесие, и расхохоталась.
- Где же Каррас? - отсмеявшись, спросила она раба, немой тенью замершего рядом. - Где летает старый ворон... разве ты не передал ему мое приглашение явиться?
Риах склонился ниже. Словно спасение, он высматривал на стене силуэт Архонта. Послание принцессы он, разумеется, передал и, конечно, получил ответ Серого Маршалла, и само собой, она об этом знала, да и явилась сама раньше положенного. Вот только если Присцилле взбредет в голову, что ее заставляют ждать, ее хорошее настроение может очень быстро измениться, и тогда несдобровать первому же человеку, которого она увидит. А гадать, кто этот человек здесь, на безлюдной стене, не приходилось.

- Да, да-да, - голос принцессы разом поскучнел, - конечно, не передумала.
Как и большинство игни, чья жизнь исчислялась столетиями, она успела породить несколько десятков отпрысков, в том числе и преданного ей до глубины души Эррока. Связь между отродьем и его матерью была неимоверно крепка, хотя женщины-игни нечасто прибегали к тому, чтобы самим родить и воспитать для себя живое оружие, готовое биться за них до последнего удара сердца. Не в последнюю очередь - из-за предшествующего этому соития с ашасами. Впрочем, взгляды Присциллы на это были достаточно широки.
С детьми-игни было сложнее: кто-то из них непременно должен был стать преемником Повелительницы, и при этом ни один из детенышей Присциллы не был рожден в официальном браке. Слишком мало навещал свою совсем юную тогда супругу героический Дагрран, и слишком быстро он скончался - разумеется, от яда злокозненных недругов.
Так или иначе, а молодая правительница, не теряя времени, прибрала власть в Эшессе к своим рукам: не дрогнув, казнила найденных злоумышленников, бестрепетно отправила в изгнание советников, которые ей не нравились, и сформировала собственный совет, утвердила себя в замке Ар-Теанн... и лишь потом пустилась в разгул. Об оргиях, устраиваемых Присциллой, о ее развлечениях и любовниках гуляли истории одна другой краше. Все еще на слуху был молодой и чрезвычайно смазливый игни, задумавший приблизиться к власти через постель Повелительницы. Чем он не угодил Хозяйке воронов на самом деле, в Эшессе лишь гадали, но по обвинению в клевете и слухах, порочащих доброе имя Присциллы, мальчишке до неузнаваемости обезобразили лицо, искалечили пальцы на руках и вырвали язык. Не удивительно, что возлюбленные принцессы сменялись довольно быстро и часто. И тем более не удивительно - что примерно раз в пару десятков лет в инкубатор отправляли очередного ее отпрыска, которого она из каких-то собственных соображений предпочитала оставить.
Проверять их, как и Каррас, Присцилла желанием не горела, но, в отличие от него, не могла так просто махнуть на них рукой.
- Я думаю, хотя бы пара из них должна чем-нибудь впечатлить, - поделилась она с советником, спускаясь по узкой каменной лестнице с замковой стены. Подол черного платья, как птичий хвост, скользил за ней по ступеням. - Ты хоть в курсе, сколько детей у тебя самого? - с неожиданным любопытством развернулась принцесса к Архонту.
- Нет, - коротко ответил Каррас. – Все мое время отдано нашей империи, чтобы выкроить еще и на детей…  Это не реально! Я же не смогу их бросить, если признаю, придется заботиться, - он рассмеялся. – Поэтому лучше и не начинать. Не мое. Не тянет возиться с наследниками и ждать, когда они надумают воткнуть нож в спину.
Во дворе замка Повелительницу уже ждала карета, к которой вела расстеленная по каменной мостовой шитая золотом ковровая дорожка. Запряженные тахары темной масти тихо урчали, нетерпеливо переступая с лапы на лапу, слуги и охрана, заметив госпожу, затихли и склонились в поклоне. 
- Иногда я завидую тебе, - Присцилла усмехнулась и порхнула в услужливо приоткрытую дверцу. - Но только иногда. Дети всегда готовы сбросить нас с того места, к которому мы так долго шли - такова их природа. Но моим ублюдкам придется очень постараться, чтобы сделать это, - она весело сверкнула глазами.
Раб, не разгибаясь, закрыл дверцу кареты, как только край черного плаща Карраса скрылся внутри. Верный Эррок, неотступно следовавший за Повелительницей через двор, рыкнул короткий приказ, и небольшой отряд стражи подхватил щиты и копья, готовясь бежать за разукрашенной повозкой.
- Итак, - Хозяйка воронов лениво разгладила на коленях складки своего платья, тяжелого от вышивки, - рассказывай без утайки, мой любимый дядюшка.